* * *
Петь от имени молчащих,
быть их голосом всегда –
это как в таежных чащах
дарят голос поезда.

Может, можно отмолчаться,
не переча, не дерзя,
от высокого начальства,
а от совести нельзя.

Голос есть всегда для песни
у парней и у девчат,
чтоб их совесть спела, если
чьи-то совести молчат.

Где ты, Катя Яровая?
Ты, как раньше, не одна,
хрупкой песней прорывая
расстоянья, времена.

Дочка Екатеринбурга,
крещена в Урал-реке,
русской песни Сивка-Бурка,
пела ты в Америке.

Да, гитара не горласта,
но струна, хотя тонка,
может быть слышней гораздо
паровозного гудка.

Нас ничем не испугаешь,
если в нас поют, болят
до сих пор и Саша Галич,
и Володя, и Булат.

Барды с русских полустанков,
в Праге чувствуя беду,
песни пели против танков
в шестьдесят восьмом году.

Только исповедь гитары,
чуть не с кровью из горла,
выжмет слезы у Самары,
и всплакнет Йошкар-Ола.

Всё услышат Пермь, Саратов
и капризная Москва,
если души нам царапнут
настоящие слова.

Ты, Россия, не успела
спеть про всё и обо всем.
Ты сама себя не спела,
но мы все тебя споем!